А.Н. Соколов. Психологическое исследование внутренней речи: Psychology OnLine.Net

А.Н. Соколов. Психологическое исследование внутренней речи

А.Н. Соколов. Психологическое исследование внутренней речи
Добавлено
30.03.2009 (Правка )

МЫШЛЕНИЕ ПРИ РЕЧЕВЫХ И МОТОРНЫХ ПОМЕХАХ

В наших опытах, проведенных со студентами университета и с детьми разного возраста, испытуемым предлагалось непрерывно (без пауз) произносить хорошо заученные стихи или одни и те же слоги («ба-ба» или «ля-ля») и одновременно слушать какой-либо текст или решать арифметическую задачу. Основным условием эксперимента являлось соблюдение возможно более полной синхронности моментов слушания текстов и произнесения испытуемыми посторонних рядов слов, с тем чтобы максимально затруднить артикуляционное воспроизведение слов, относящихся к пониманию текстов или решению задач. Кроме того, важно было избежать акустического смешения речи экспериментатора с речью испытуемого, для чего от последних требовалось произносить стихи (или слоги) тихим голосом.

Результаты этих опытов показали, что подобные речевые помехи вначале очень затрудняли понимание слушаемых текстов и решение арифметических задач. Воспроизведение текстов во всех случаях было очень неполным и неточным. Воспринимались лишь отдельные слова, на основе которых делались различные личные догадки относительно общего содержания текстов. Все это очень напоминало то. что наблюдается при стертых формах сенсорной и моторной афазий, когда понимаются и запоминаются лишь отдельные слова, а смысл фразы в целом — нет- В дальнейших опытах, т.е. по мере того как произнесение стихов становилось все более автоматизированным, испытуемые, несмотря на артикуляционные помехи, начинали воспроизводить текст более полно, но при слушании более сложных текстов (например, отрывков из сочинений Гегеля или Эйнштейна) опять возникла моторная интерференция - замедлялся темп произнесения стихов, и появлялись заметные паузы между словами. Очевидно, что для понимания таких текстов требовалось большая сосредоточенность внимания и более развернутый речевой анализ их содержания, что, однако, не могло быть осуществлено из-за занятости в этот момент органов речи произнесением посторонних слов.

Еще более показательными в этом отношении были опыты со школьниками младших классов. В данном случае уже простая механическая задержка артикуляции (зажимание языка между зубами) затрудняла чтение и понимание относительно сложных текстов и приводила к грубым ошибкам в письме. В то же время, если эти тексты читались при свободной артикуляции, т.е. без каких-либо ее задержек, чтение делалось нормальным. Это подтверждается и обычными наблюдениями. Хорошо известно, что в затруднительных случаях дети (как, впрочем, и взрослые) переходят на шепотное и громкое чтение или сопровождают свое письмо открытым проговариванием слов. Объяснить это можно только одним, а именно необходимостью в таких случаях более расчлененного анализа текстов или буквенного состава слов, а это дается только более сильной и более замедленной артикуляцией их.

Резюмируя результаты опытов с артикуляционными помехами, мы должны учитывать, что нормальные взрослые испытуемые во многих случаях все же достигали понимания слушаемых текстов и могли выполнять относительно простые арифметические операции и при артикуляционных помехах.

По данным словесных отчетов испытуемых, им удавалось это делать путем очень быстрой и сокращенной беззвучной артикуляции некоторых «ключевых» слов, слушаемого текста (или результатов арифметических вычислений), артикуляции настолько быстрой и сокращенной, насколько это позволяли микропаузы в проговаривании посторонних рядов слов (обычно эти паузы были менее 1 с). Однако и такое редуцированное артикулирование во многих случаях оказывалось достаточно эффективным. Иногда испытуемые сообщали также, что для закрепления смысла слушаемых текстов они использовали различные наглядные образы, которые в таких случаях выступали в роли мнемонических знаков. Н.И. Жинкин (1964) описал их как «зрительное перекодирование во внутренней речи».

Подобное использование зрительной наглядности в сочетании с сокращений вербализацией некоторых ключевых слов - часто наблюдаемое явление. В таких случаях мышление функционирует с пропуском ряда посылок или даже выводов, которые могут быть представлены в наглядном виде или просто подразумеваться. В силу этого вербализация делается все более сокращенной и семантически обобщенной. По существу, то, что фиксируется во внутренней речи, есть лишь «мысленная схема» или «мысленный план» речевых действий, который в их случаях может быть очень сокращенным, наподобие телеграфного кода, в других - более распространенным, переходящим в «аннотацию сообщения» иди даже во «внутренний монолог».

Описанный выше процесс понимания текста по ключевым словам какра3яв является наглядным примером образования семантических комплексов внутренней речи. Краткость выражения семантических комплексов во внутренней речи де лает возможным быстрое, почти «мгновенное» оперирование ими (выделение сравнение, обобщение и другие мыслительные операции) даже в момент развертывания устной и письменной речи. Тогда создается иллюзия, что мысль опережает речь в своем течении, предшествует словам. Мысль действительно может предшествовать устной и письменной речи, так как та и другая развертываются сравнительно медленно, она может опережать и внутреннюю речь в форме монолога, но не может опережать той сокращенной формы внутренней речи, которая выражается описанными здесь семантическими комплексами, функционирующими в виде редуцированной беззвучной артикуляции, и связанных с ней предметных образов.

Для более конкретного обоснования этих положений обратимся к данным электромиографических исследований внутренней речи, позволяющим более объективно судить о некоторых структурных изменениях и функциях речи в процессе мышления.

ЭЛЕКТРОМИОГРАФИЧЕС КИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ

Пионерами этих исследований были Э. Джекобсон, применивший гальванометр к регистрации мышечных потенциалов речевых органов (языка и губ) у нормальных испытуемых, и Л. Макс, регистрировавший микродвижения пальцев у глухих при мышлении. Позже Л.А. Новикова (1955) в опытах с глухими детьми, обученными звуковой и дактильной речи, обнаружила, что при выполнении ими мыслительных задач (арифметических операций), повышенная электроактивность имеет место не только в мускулатуре рук, но одновременно и в мускулатуре языка. У слышащих людей, обученных дактильной речи (преподавателей школ глухих), электроактивность вначале проявляется в мускулатуре языка, а затем уже в мускулатуре пальцев, что указывает на преобладающее значение для них кинестезии языка по сравнению с кинестезией рук.

Обращаясь к нашим исследованиям (1968), мы хотели бы прежде всего подчеркнуть большую изменчивость уровня электромиографических потенциалов зависимости от многих факторов, и прежде всего таких, как сложность и новизна мыслительных задач. Речедвигательная импульсация усиливается по мере возрастания мыслительных трудностей и при изменениях стереотипного порядка действий, хотя бы в последнем случае сама по себе задача и не представляла какой-либо трудности для решающего.

Так, уже при порядковом счете в уме можно наблюдать появление речедвигательной импульсации при произнесении первых чисел, но затем она начи быстро затухать и делается незаметной. Однако достаточно небольшого изменения принятого порядка счета (например, переход от счета в возрастающем рядке к счету в убывающем порядке или от счета однозначных чисел к трехзначных и т.п.) - и речедвигательная импульсация вновь обнаруживается. Еще более отчетливо подобную смену речедвигательного возбуждения и торможения можно наблюдать при переходе от решения однотипных к решению разнотипных арифметических примеров, и чем сложнее эти примеры, тем более выражена речедвигательная импульсация.

Все это дает основание считать, что скрытая активность речевой мускулатуры в момент мыслительной деятельности может проявляться в двух формах: фазической (в виде высокоамплитудных и обычно нерегулярных вспышек речедвигательных потенциалов) и тонической (в виде постепенного, градуального нарастания амплитуд ЭМГ без видимых вспышек потенциалов). Эксперименты выявили, что фазическая форма речедвигательных потенциалов связана со скрытым проговариванием слов, а тоническая - с общим повышением речедвигательной активности.

Аналогичные данные были получены и при анализе речевых электромиограмм, регистрируемых в момент чтения и слушания речи других людей. Хорошие чтецы при беззвучном чтении воспринимают короткие фразы зрительно при очень слабом усилении тонуса речевой мускулатуры. При чтении же грамматически сложных фраз тонус речевой мускулатуры усиливается, появляются отдельные вспышки или группы вспышек речедвигательной импульсации, а в некоторых случаях (например, при чтении текстов на иностранных языках) могут быть зарегистрированы даже микродвижения речевых органов. Вообще, все формы мышления, связанные с необходимостью более или менее развернутых рассуждений, всегда сопровождаются усилением речедвигательной импульсации, а повторные мыслительные действия — ее редукцией. Редукция речедвигательной импульсации наблюдается также при включении в мыслительную деятельность различных зрительных компонентов: рисунков, схем или даже просто бланков с напечатанными на них задачами. Слуховое предъявление задач сравнительно со зрительным вызывает гораздо большую электроактивность речевой мускулатуры.

Наконец, во всех случаях обращают на себя внимание очень большие индивидуальные различия в отношении выраженности речедвигательных реакций. У одних испытуемых средние амплитуды речедвигательной импульсации могут достигать 50 мкВ и более, в то время как у других испытуемых при решении тех же самых мыслительных задач они не превышают 10—15 мкВ (при регистрации речевых электромиограмм с помощью поверхностных электродов). В значительной степени это объясняется различиями в навыках мыслительной деятельности, а также, вероятно, и склонностью к определенному типу мыслительной деятельности. Дальнейшие исследования, однако, показали, ,то при всех индивидуальных вариациях интенсивности речедвигательных реакций все же существует их некоторый оптимальный уровень, при котором Целительные операции выполняются наиболее эффективно (максимально быстро и точно).

Весьма интересные данные для обсуждения проблемы взаимоотношения мышления и речи были получены в опытах с решением наглядно-зрительных задач, которые обычно относятся к «невербальным» тестам. В наших опытах (1968) мы применили с этой целью «прогрессивные матрицы» Равена. Регистрировались электроактивность нижней губы, кожно-гальваническая реакция и электроэнцефалограммы затылочно-височной и роландической областей мозга. Основные результаты этих опытов таковы:

1) в огромном большинстве случаев решение матричных задач Равена сопровождалось более или менее заметным повышением электроактивности речевой мускулатуры. При этом наблюдалось попеременное чередование речедвигательного возбуждения и торможения. Средние величины речедвигательного возбуждения для отдельных испытуемых колебались от 139 до 275% относительно исходного уровня (состояния покоя); средние величины речедвигательного торможения у всех испытуемых также были очень значительными - в такие моменты электроактивность речевой мускулатуры могла быть на 10-12% ниже исходного уровня;

2) случаи решения матричных задач без заметного речедвигательного возбуждения были редки (8,8% общего числа решений), и все они относились к очень простым матрицам, решение которых ограничивалось зрительным схватыванием сравниваемых форм без вербальных рассуждений;

3) при решении более сложных матричных задач наряду с повышением общего тонуса речевой мускулатуры отмечались также отдельные вспышки речедвигательной импульсации, аналогичные тем, которые возникают при беззвучном проговаривании слов. Испытуемые определенно указывали, что иногда им приходилось «рассуждать в уме» с помощью отдельных слов и фрагментов фраз, произнося про себя слова: «Да», «Нет», «Нашел» или «Эта минус эта», «Целая фигура... Верхняя часть... нижняя часть... Значит пустой квадрат» и т.д.

В подобной редуцированности словесных высказываний и заключается одна из характерных особенностей наглядного мышления. В ситуации наглядного мышления нет необходимости в вербализации всего воспринимаемого. И в силу этого внутренняя речь функционирует обобщенно и фрагментарно, она лишь направляет процессы зрительного анализа и синтеза и вносит в них коррективы. При наглядном мышлении вербализация всего воспринимаемого не только была бы излишней, но и крайне замедляла бы мыслительную деятельность переводами в словесный код того, что отчетливо и ясно воспринимается и фиксируется человеком. Однако потенциальная возможность такого перевода всего воспринимаемого в словесный код здесь все же сохраняется и фактически реализуется в момент возникновения мыслительных затруднений. Отмечающееся при этом усиление электроактивности речевой мускулатуры и является объективным показателем действия речевых механизмов мышления.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исхо дя из приведенных данных психологических и электромиографических исследований внутренней речи, можно заключить, что реальный процесс мышления у людей, владеющих речью, всегда связан с ней, хотя в отдельные моменты, или фазы, мышления речевые действия могут быть заторможенными. Однако у нас нет никаких оснований отрывать одну фазу от другой и делать вывод о наличии в этот момент безъязыкового мышления. По этой же причине нельзя идентифицировать (отождествлять) мышление с речью, в том числе и с внутренней речью, так как мышление содержит в себе не только речевую, но и предметно-практическую основу, когда доминирующим становится предметный анализ и синтез, а речевая деятельность, как это показывают электромиографические опыты, временно затормаживается. Однако вслед за этим возникает необходимость в речевом фиксировании, анализе и обобщении зрительно выделенных предметных связей и отношений, и в ЭМГ-записях опять появляются речедвигательные реакции.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи // Вопросы языкознания. 1964. № 6.
  2. Новикова Л.А. Электрофизиологическое исследование речевых кинестезии // Вопросы психологии. 1955. № 5.
  3. СоколовА. Н. Внутренняя речь и мышление. М., 1968.




Описание Приводятся выдержки из статьи А.Н. Соколова «Психофизиологическое исследование внутренней речи как механизма мышления» (в кн.: Проблемы общей, возрастной и педагогической психологии. М., 1978). [Психология мышления. Хрестоматия по психологии. / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, В.Ф. Спиридонова, М.В. Фаликман, В.В. Петухова. М., 2008. С. 524-529.]
Рейтинг
0/5 на основе 0 голосов. Медианный рейтинг 0.
Просмотры 14486 просмотров. В среднем 14486 просмотров в день.
Похожие статьи