В многообразных проявлениях эмоциональной сферы личности мож­но различать три основных уровня.

Первый — это уровень органической аффективно-эмоциональной чувствительности. Сюда относятся элементарные, так называемые физичес­кие чувствования — удовольствия, неудовольствия, связанные по преиму­ществу с органическими потребностями. Чувствования такого рода могут носить более или менее специализированный местный характер, выступая в качестве эмоциональной окраски или тона отдельного процесса ощуще­ния. Они могут приобрести и более общий, разлитой характер; выражая общее более или менее разлитое органическое самочувствие индивида, эти эмоциональные состояния носят неопредмеченный характер. Примером может служить чувство беспредметной тоски, такой же беспредметной тре­воги или радости. Каждое такое чувство отражает объективное состояние индивида, находящегося в определенных взаимоотношениях с окру­жающим миром. И «беспредметная» тревога может быть вызвана каким-нибудь предметом; но хотя его присутствие вызвало чувство тревоги, это чувство может не быть направлено на него и связь чувства с предметом, ко­торый объективно вызвал чувство может не быть осознана. <...>

Следующий, более высокий, уровень эмоциональных проявлений со­ставляют предметные чувства, соответствующие предметному восприятию и предметному действию. Опредмеченность чувства означает более высо­кий уровень его осознания. На смену беспредметной тревоге приходит страх перед чем-нибудь. Человеку может быть «вообще» тревожно, но бо­ятся люди всегда чего-то, точно так же удивляются чему-то и любят кого-то. На предыдущем уровне — органической аффективно-эмоциональной чувствительности — чувство непосредственно выражало состояние организма, хотя, конечно, организма не изолированного, а находящегося в оп­ределенных реальных отношениях с окружающей действительностью. Од­нако само отношение не было еще осознанным содержанием чувства. На втором уровне чувство является уже не чем иным, как выражением в осознанном переживании отношения человека к миру. <...>

Опредмеченность чувств находит высшее выражение в том что сами чувства дифференцируются в зависимости от предметной сферы, к которой они относятся. Эти чувства обычно называются предметными чувствами и подразделяются на интеллектуальные, эстетические и моральные. Цен­ность, качественный уровень этих чувств зависит от их содержания, от того, какое отношение и к какому объекту они выражают. Это отношение все­гда имеет идеологический смысл. <...>

Наконец, над предметными чувствами (восхищения одним предме­том и отвращения к другому, любви или ненависти к определенному лицу, возмущения каким-либо поступком или событием и т.п.) поднимаются более обобщенные чувства (аналогичные по уровню обобщенности отвле­ченному мышлению), как-то: чувство юмора, иронии, чувство возвышен­ного, трагического и т.п. Эти чувства тоже могут иногда выступать как более или менее частные состояния, приуроченные к определенному слу­чаю, но по большей части они выражают общие, более или менее устойчи­вые мировоззренческие установки личности. Мы бы назвали их мировоз­зренческими чувствами.

Уже чувство комического, с которым нельзя смешивать ни юмор, ни иронию, заключает в себе интеллектуальный момент как общественный компонент. Чувство комического возникает в результате внезапно обна­руживающегося несоответствия между кажущейся значительностью дей­ствующего лица и ничтожностью, неуклюжестью, вообще несуразностью его поведения, между поведением, рассчитанным на более или менее зна­чительную ситуацию, и пустяковым характером ситуации, в которой оно совершается. Комическим, смешным кажется то, что выступает сперва с видимостью превосходства и затем обнаруживает свою несостоятель­ность. Несоответствие или несуразность, обычно заключенные в комичес­ком, сами по себе еще не создают этого впечатления. Для возникновения чувства комизма необходимо совершающееся на глазах у человека разоб­лачение неосновательной претензии <...>

Значительно сложнее, чем чувство комического, собственно юмор и ирония. Юмор предполагает, что за смешным, за вызывающими смех не­достатками чувствуется что-то положительное, привлекательное. С юмо­ром смеются над недостатками любимого. В юморе смех сочетается с симпатией к тому, на что он направляется. Английский писатель Дж.Ме­редит прямо определяет юмор как способность смеяться над тем, что лю­бишь. С юмором относятся к смешным маленьким слабостям или не очень существенным и во всяком случае безобидным недостаткам, когда чувствуется, что за ними серьезные реальные достоинства. Чувство юмора предполагает, таким образом, наличие в одном явлении или лице и отрицательных и положительных сторон. Юмористическое отношение к этому факту, очевидно, возможно лишь, пока в нашей оценке поло­жительные моменты перевешивают отрицательные. По мере того, как это соотношение в наших глазах сдвигается и отрицательные стороны полу­чают в нем перевес над положительными, чувство юмора начинает пере­ходить в чувство трагического или во всяком случае проникаться траги­ческими нотками; в добродушный смех юмора включается боль и горечь. Таким не лишенным трагизма юмором был юмор Гоголя: недаром Го­голь характеризовал свой юмор как видимый миру смех сквозь невиди­мые миру слезы. <...>

Ирония расщепляет то единство, из которого исходит юмор. Она противопоставляет положительное отрицательному, идеал — действитель­ности, возвышенное — смешному, бесконечное — конечному. Смешное, безобразное воспринимается уже не как оболочка и не как момент, вклю­ченный в ценное и прекрасное, и тем более не как естественная и законо­мерная форма его проявления, а только как его противоположность, на которую направляется острие иронического смеха. Ирония разит несовер­шенства мира с позиций возвышающегося над ними идеала. Поэтому иро­ния, а не более реалистический по своему духу юмор, была основным мо­тивом романтиков. <...>

В развитии эмоций можно, таким образом, наметить следующие сту­пени: 1) элементарные чувствования <...>, 2) разнообразные предметные чувства <...>, 3) обобщенные мировоззренческие чувства. <...> Наряду с ними нужно выделить отличные от них, но родственные им аффекты, а также страсти.

Аффекты. Аффект — это стремительно и бурно протекающий эмо­циональный процесс взрывного характера, который может дать неподчи­ненную сознательному волевому контролю разрядку в действии. Именно аффекты по преимуществу связаны с шоками — потрясениями, выража­ющимися в дезорганизации деятельности. Дезорганизующая роль аффек­та может отразиться на моторике, выразиться в дезорганизации моторно­го аспекта деятельности в силу того, что в аффективном состоянии в нее вклиниваются непроизвольные, органически детерминированные, реак­ции. <...>

Аффективные процессы могут представлять собой дезорганизацию деятельности и в другом, более высоком плане, в плане не моторики, а собственно действия. Аффективное состояние выражается в заторможен­ности сознательной деятельности. В состоянии аффекта человек теряет голову. Поэтому в аффективном действии в той или иной мере может быть нарушен сознательный контроль в выборе действия. Действие в со­стоянии аффекта, т.е. аффективное действие, как бы вырывается у человека, а не вполне регулируется им. Поэтому аффект, «сильное душевное волнение» (говоря словами нашего кодекса) рассматривается как смягча­ющее вину обстоятельство. <...>

Страсти. С аффектами в психологической литературе часто сближа­ют страсти. Между тем общим для них собственно является лишь коли­чественный момент интенсивности эмоционального возбуждения. По су­ществу же они глубоко различны.

Страсть — это такое сильное, стойкое, длительное чувство, которое, пустив корни в человеке, захватывает его и владеет им. Характерным для страсти является сила чувства, выражающаяся в соответствующей направ­ленности всех помыслов личности, и его устойчивость; страсть может да­вать вспышки, но сама не является вспышкой. Страсть всегда выражает­ся в сосредоточенности, собранности помыслов и сил, их направленности на единую цель. В страсти, таким образом, ярко выражен волевой момент стремления; страсть представляет собой единство эмоциональных и воле­вых моментов; стремление в нем преобладает над чувствованием. Вместе с тем характерным для страсти является своеобразное сочетание актив­ности с пассивностью. Страсть полонит, захватывает человека; испытывая страсть, человек является как бы страдающим, пассивным существом, на­ходящимся во власти какой-то силы, но эта сила, которая им владеет, вместе с тем от него же и исходит. <...>

Страсть — большая сила, поэтому так важно, на что она направляет­ся. Увлечение страсти может исходить из неосознанных телесных влече­ний, и оно может быть проникнуто величайшей сознательностью и идей­ностью. Страсть означает, по существу, порыв, увлечение, ориентацию всех устремлений и сил личности в едином направлении, сосредоточение их на единой цели. Именно потому, что страсть собирает, поглощает и бросает все силы на что-то одно, она может быть пагубной и даже роковой, но именно поэтому же она может быть и великой. Ничто великое на свете еще никогда не совершалось без великой страсти.

Говоря о различных видах эмоциональных образований и состояний, нужно еще отметить настроение.

Настроения. Под настроением разумеют общее эмоциональное со­стояние личности, выражающееся в «строе» всех ее проявлений. Две ос­новные черты характеризуют настроение в отличие от других эмоцио­нальных образований. Эмоции, чувства связаны с каким-нибудь объектом и направлены на него: мы радуемся чему-то, огорчаемся чем-то, трево­жимся из-за чего-то; но когда у человека радостное настроение, он не про­сто рад чему-то, а ему радостно — иногда, особенно в молодости, так, что все на свете представляется радостным и прекрасным. Настроение не предметно, а личностно,— это, во-первых, и, во-вторых,— оно не специаль­ное переживание, приуроченное к какому-то частному событию, а разли­тое общее состояние. <...>


В возникновении настроения участвует обычно множество факто­ров. Чувственную основу его часто образуют органическое самочувствие, тонус жизнедеятельности организма и те разлитые, слабо локализованные органические ощущения (интроцептивной чувствительности), которые исходят от внутренних органов. Однако это лишь чувственный фон, кото­рый редко у человека имеет самодовлеющее значение. Скорее даже и само органическое, физическое самочувствие человека зависит, за исключени­ем резко выраженных патологических случаев, в значительной мере от того, как складываются взаимоотношения человека с окружающим, как он осознает и расценивает происходящее в его личной и общественной жиз­ни. Поэтому то положение, что настроение часто возникает вне контроля сознания — бессознательно, — не означает, конечно, что настроение чело­века не зависит от его сознательной деятельности, от того, что и как он осознает; оно означает лишь, что он часто не осознает этой зависимости, она как раз не попадает в поле его сознания. Настроение — в этом смыс­ле бессознательная, эмоциональная «оценка» личностью того, как на дан­ный момент складываются для нее обстоятельства.