§ 1. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СТРОЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

В этом вопросе мы до сих пор встречаемся с резким противопоставлением действия, как объективного процесса, и психологических процессов, которые обеспечивают его выполнение, но сами уже не являются действиями.

Всякое человеческое действие, независимо от того, как оно производится — физически или идеально — представляет собой объективный процесс преобразования исходного материала или положения в заданный продукт или состояние. Этот процесс не только целесообразный, но и целенагмэавленный, в котором, по выражению Маркса, цель как закон определяет способ и характер действия. Это — процесс решения задачи, которая не только объективно возникает перед человеком, но и субъективно выступает перед ним, так или иначе им понимается, и, соответственно этому, так или иначе решается.

Когда мы проанализировали, что представляет собой это «понимание», перед нами выступила «орентировочная основа действия», очень сложное образование, в котором различаются две части:

1) образ объекта, который предстоит получить, с определенным внутренним строением, свойствами и признаками, словом — модель будущего результата, соотнесенная со свойствами исходного материала;

2) образ системы операций, подробный план действий. С помощью этих операций сначала проверяется состав, качество, состояние всех условий задачи, а потом выполняются преобразования, обеспечивающие последовательное превращение исходного материала в заданный продукт.

В процессе действия это содержание его ориентировочной основы, точка за точкой, соотносится с объективными условиями и последовательными изменениями, — соотносится не только ориентировочно, с помощью примеривания, но и путем фактического выполнения намеченных преобразований. Благодаря этому, теоретические знания, уже включенные в ориентировочную основу действия, начинают реально выполнять свое ориентировочное назначение, и между ориентировочной основой действия и исполнением устанавливаются многочисленные условные, нервные материальные связи. Благодаря им, теоретические знания из объекта теоретической деятельности становятся важнейшей составной частью ориентировочной деятельности, — а в целом, — образуется предметное действие человека.

Таким образом, действие как объективный процесс не только не противостоит психическим способностям человека, но и в процессе формирования присваивается им, и в результате такого присвоения психологически становится, во-первых, важнейшей, но лишь одной из основных частей ориентировочной деятельности человека, а во-вторых, исполнительной частью его действия. И если для отдельного человека в каждый момент времени объективное знание, взятое само по себе, т. е. только по отношению к вещам, является инвариантным, то как отражение в сознании отдельного человека, как момент его ориентировки это объективное знание вовсе не является постоянным. Мы теперь знаем, что оно может варьировался многообразно, и в настоящее время установлены три кординально разные типа ориентировки.

От качества этой ориентировки, частью которой является объективное знание, зависят и качества человеческого действия, и качество продуктов этого действия, и, наконец, качество его формирования, процесса учения.

Таким образом, если вне психологически объективное знание противостоит психическим процессам и явлениям, то как достояние человека, оно инкорпорировано в них и составляет только элемент ориентировочной части человеческого действия.

Поэтому все наши психологические представления, построенные на декартовском противопоставлении мира вещей и мира сознания должны быть решительно пересмотрены. Должны быть пересмотрены представления о том, что действия не составляют предмет психологии, которая будто бы должна заниматься только умениями и навыками. На самом деле умения и навыки являются лишь отдельными характеристиками действия, к тому же характеристиками, которые идут по разным параметрам. И нельзя отрывам, характеристики действия от самого действия и изучать их независимо от действия, в виде собственно психологического или физиологического процесса.

Объективный процесс, осуществляемый человеком, становится исполнительной частью его действия, управляемого ориентировочной частью, — управляемого именно потому, что объективные условия этого действия и оно само представлены в этой ориентировочной части.

Противопоставление «психического» и «физического» есть внешняя картина, видимость положения. Эта видимость отнюдь не лишена значения, но все-таки она остается лишь «явлением» в философском смысле слова.

Эта картина получает настоящее значение лишь в связи с невидимой для невооруженного глаза «сущностью» действительных отношений человека со средой. Эта картина выражает только одну сторону этих отношений, другая сторона которых состоит в теснейших, интимнейших связях душевного мира человека с окружающим. Отличие этих психологических отношений от физиологических состоит в том, что в процессе присвоения эти внешние объекты не разрушаются и уподобляются организму, а воспроизводятся в собственном виде, восстанавливаются в виде образа, и в этом виде становятся механизмом собственной деятельности человека.

§ 2. О СОБСТВЕНО ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ МЕХАНИЗМАХ И ЗАКОНАХ

В психологии мы нередко встречаем пагубное мнение, будто к психологии относятся только «явления» - явления сознания или явления поведения, — а механизмы и законы : принадлежат уже другим областям знания, физиологии или логике. Исследования убеждают нас, что это мнение не только пагубное, но и ложное.

Все содержание психической деятельности человека формируется в индивидуальном опыте, а процесс этого формирования в каждом случае совершается по этапам. На каждом лапе перед учеником выступает задание и так или иначе построенная и представленная ориентировочная основа действия. В результате успешного выполнения и подкреплении, ориентировочная основа действия превращается в динамический стереотип, а каждый из ее ориентиров - сначала в раздражитель отдельной операции, а затем в элемент динамического стереотипа.

Таким образом, внешняя организация задачи и процесса ее решения превращается в физиологический механизм, сложную систему условных связей, составляющих «функциональные мозговые органы» новых знаний и умений. И эта внешняя организация является определяющей.

Образование динамического стереотипа ведет к закономерным изменениям первоначальной формы действия. Динамический стереотип возбуждается в целом любым из его раздражителей, и благодаря этому, картина действия начинает опережать его реальное исполнение. Так как при повторных исполнениях действие неизбежно в какой-то мере стереотипизируется — или вследствии постоянства условий, или вследствии их обобщения и выделения их постоянного содержания, — то опережающее появление картины действия делает ненужным его исполнение: по этой картине, отражающей прошлый опыт, мы уже знаем, что получится. Если действие имеет ориентировочное назначение, то в этих условиях наступит неизбежное сокращение. В физических действиях оно захватывает ориентировочную часть, а если действие имеет ориентировочное значение, то сокращению подвергается и исполнительная
часть действия.

Сокращение действия означает не исключение сокращенной части, а «снятие» ее в гегелевском смысле слова — перевод ее на положение того, что уже не выполняется, но имеется в виду как бы выполненным. Таким образом, сокращенное действие опирается на его предшествующую развернутую форму. Но самое сокращение означает существенное изменение в соотношении его частей, образование новых связей, которые тоже должны закрепиться.

Словом, сокращение означает появление новой формы действия на базе прежней, которая уходит в скрытый механизм своей наследницы.

Подобных изменений вида одного и того же действия на протяжении формирования происходит много, потому что каждый шаг обобщения, перехода от материального действия к действию в речи, перехода ориентировки с экстероцепции на проприоцепцию, — все это требует изменения формы действия, образования новых связей, которые наслаиваются на предыдущие и определенным образом связываются с ними.

Получается сложная, многоярусная система форм одного и того же действия, из которых более поздние являются более совершенными и эффективными, но не могут быть ни образованы, ни полностью использованы иначе, как на основе этих более полных и ранних форм. Таким образом, последние сохраняются и продолжают реально участвовать в механизме этих более высоких форм.

Переход от более ранних форм действия к каждой - следующей более сокращенной не произволен. Он требует определенных условий и подчиняется определенным правилам. Даже впоследствии, когда открывается возможность пропустить некоторые прежде обязательные ступени, это обусловлено наличием определенных образований и определенным способом их применения. Но если высшие и все более внутренние формы действия представляют собой производные от более простых и внешних материальных форм, то взятые безотносительно к своему происхождению эти высшие формы представляют собой нечто не только не похожее на свои исходные формы, но даже как бы противоположное им. Так например, идеальное действия, идущее напрямик от исходных данных к конечному результату, является прямым нарушением принципа последовательного преобразования объекта и соблюдения «обходного пути», столь характерного для всякого разумного действия; а понятие как специфический объект умственного действия, есть нечто само по себе противоположное чувственной природе самого материала.

Если конечный результат формирования психологических явлений принимается непосредственно как данное, то между ними и миром внешних объектов раскрывается пропасть «психологического» и «физического», перед которой останавливается вся философия и психология буржуазной эпохи.

Но опираясь на философские положения марксизма-ленинизма о природе психики и прослеживая формирование идеальных, в частности, умственных действий, а на их основе -- чувственных образов и понятий, — мы теперь знаем, как образуются эти явления и знаем, что это только «явления», и что за ними скрывается многоярусная, разветвленная система прежних форм действий и представлений, превратившихся в «сущность» и механизм этих явлений.

Это значит, что психологическая наука располагает не только явлениями — явлениями сознания или явлениями поведения, — но и собственно психологическими механизмами и законами их образования и функционирования. Ибо в этой связи явлений с их механизмами выясняется, что, по выражению Ленина, и самые явления существенны, так как в них-то и воплощены эвристические средства ориентировки в обстоятельствах. И это значит, что психология есть наука самостоятельная, а не описание явлений, и что она вовсе не должна обращаться за объяснением своих явлений всегда и обязательно к физиологии, логике или каким-нибудь разделам математики.

Как и всякая самостоятельная наука, психология может прибегать к смежным наукам, но должна пользоваться ими по логике своих процессов, а не подменять отсутствие представлений о них данными других наук. Именно для того, чтобы разумно обращаться с данными физиологии, кибернетики, теории информации, математической логики, нужно следовать логике самих психических процессов, их психологических механизмов и психологических законов, а не прикрывать отсутствие знаний о них учениями физиологии, кибернетики и т.д. Исходным и определяющим в психологии является знание самих психологических механизмов и психологических закономерностей, а путь к ним, как это прозорливо в общей форме указывал еще И. М. Сеченов, заключается именно в: изучении их происхождения, их формирования.

§ 3. ПРОБЛЕМА ОСНОВНОГО МЕТОДА ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Изучать психические явления в процессе их формирования — это уже не такая новость в психологии. Не дело в том, что это можно делать двумя принципиально разными путями. Один из них заключается в том, что перед испытуемым ставят задачу и далее регистрируют, как она решается, и как при этом формируются новые действия, представления и понятия. Такое исследование можно провести на разных возрастах и тогда наметить общую линию развития этих действий и понятий.

Таков общепринятый, единственный прием исследования. Но мы полагаем, что его объективное значение весьма ограничено: он отвечает не существу процесса, а только определенному уровню развития самого исследования. Недостаток этого метода заключается в следующем. Основным предметом исследования является формирование действия, а действие призвано отвечать определенным требованиям: производить заданный продукт в заданных условиях. На каком же основании мы требуем от испытуемого, чтобы он самостоятельно искал и находил условия, — которые, как оказывается, мы и сами знаем далеко не полностью. Собственно, только это незнание и является таким основанием.

Кроме того, значительная часть ориентировочной основы действия, в которую входят и многие его условия, переносятся в идеальный план, сокращаются и как бы перестают существовать для всякого наблюдателя, в том числе, и для самонаблюдения. Учитывая только предметное содержание действия, мы заранее ограничиваем себя только одним из типов формирования — на неполной (ориентировочной) основе, а вместе с тем и наименее эффективным путем исследования, который обычно, по неосознанию этого, принимается за основной и внутренне необходимый.

Таким образом, общепринятый путь изучения формирования психических явлений — в качестве основного — является принципиально ошибочным.

Другой путь исследования состоит в том, что сначала устанавливаются требования к будущему действию, а затем выясняются условия, при которых такое действие может быть сформировано.

Требования, которые мы предъявляем к действию, не составляют для него чего-либо внешнего — действие для того и формируется, чтобы удовлетворять этим требованиям. Они его порождают, они контролируют его сохранение и его усовершенствование. Если мы наметим совокупность требований, которые в разных условиях предъявляются к избранному нами действию, то составим систему показателей или свойств, которыми должно обладать полноценное действие. Например, ориентироваться на существенные условия, т. е. быть разумным; свободно применяться в определенном наборе заданий, т. е. быть обобщенным; быть сознательным, т. е. доступным самоотчету исполнителя; максимально автоматизированным и в то же время подконтрольным, и т. д. Формирование каждого такого свойства действия, а на его основе свойств представлений и понятий, требует определенных условий. Здесь основное правило состоит в том, чтобы не довольствоваться наличными условиями, а устанавливать такие средства действия, при которых задание может быть правильно выполнено.

Нередко такие средства приходится специально конструировать, чтобы сделать четкими и ясными показатели, на которые должны ориентироваться последовательные операции и по которым контролируется их выполнение, — иначе говоря, чтобы обеспечить полную Шш немедленную обратную связь в процессе исполнения и тем самым — управление действием. Наличие правильной Ки полной системы таких показателей контролируется по тому признаку, что самые слабые испытуемые, располагая только «предварительными знаниями и умениями», могут с первого же раза и каждый раз далее правильно выполнять действие, которое они выполнять не умели; более того, если испытуемые строго следуют всем этим указаниям, они не могут выполнить действие иначе, как правильно.

Когда такие средства выясняются, становятся ясными закономерные отношения между определенными условиями и формированием определенных свойств действий и понятий. Становится также ясным, какие практически неисчерпаемые отклонения возможны от этого основного, нормативного пути и что только благодаря ему мы получаем возможность разобраться в этих отклонениях.

Итак, формирование действий и понятий с заранее намеченными свойствами — обязательно заданными, так как только для определенных, заданных свойств можно подобрать и определенные условия, — только такой процесс формирования является головным, идущим впереди других методом изучения их строения и закономерностей. Конечно, потом, когда закономерности такого процесса будут изучены и шкала последовательных ступеней образования нового психологического явления установлена, потом по этой шкале можно проводить диагностические исследования и уже сложившихся явлений. Но это лишь потом, после того, как основная закономерность будет установлена.

Итак, не наблюдать, как проходит формирование действий и понятий, а строить их и создавать условия, при которых они могут быть построены с заранее намеченными свойствами. Планомерное, систематическое построение психологических явлений — есть главный метод их исследования.