Приведенные выше примеры иллюстрируют лишь некоторые из проявлений нашей поразительной способности воспринимать и распознавать знаки. Ничтожного указания бывает достаточно, чтобы мы могли сделать какие-то обобщающие выводы; такое указание вызывает в нас определенную реакцию, или, по крайней мере, мы можем так описать наши действия. Чем больший опыт в соответствующей области накоплен заранее, тем яснее выражена психологическая «установка» и тем в большей степени предопределена реакция. Нервная система человека — это «машина» такого типа, что она может успешно осуществлять свои функции при минимальном числе органов управления; она обладает колоссальной надежностью. Отчасти именно по этой причине она не похожа ни на одну из машин, сконструированных инженерами. Функционирование такой «машины» становится возможным только благодаря наличию у нее памяти астрономического объема, хранящей наши навыки реагирования. Жизнь людей представляет собой процесс непрерывного накопления опыта, т. е. сбора и упорядочения этого огромного запаса навыков, которые и дают нам возможность реагировать даже на ничтожнейшие осколки сигналов.

Одна из важнейших способностей человека состоит в умении вслушиваться в речь только одного говорящего в присутствии других [1]. Эта «загадка застольной беседы» [1] является настолько общеизвестным явлением, что может считаться твердо установленным фактом. Еще не построена машина, которая могла бы выполнять такую операцию, т. е. по выбору выделять один-единственный разговор из нескольких происходящих одновременно (подобно тому как электрические фильтры разделяют различные телефонные сообщения). Причину этого понять нетрудно, и при наличии накопителя с соответствующим, достаточно большим объемом памяти можно ожидать хотя бы частичного успеха в решении этой проблемы. В свое время она вызвала некоторый интерес у автора этой книги, который наряду с рядом других экспериментов провел следующий [2].

Была сделана магнитная запись текста, считываемого вслух из книги (сообщение А), на которую затем была наложена запись другого текста (сообщение В), читаемого тем же диктором. В результате тексты оказались полностью перемешанными. Полученная запись была предоставлена в распоряжение незнакомого с текстами слушателя, и перед ним была поставлена задача отделить А от В. Слушатель имел возможность многократно проигрывать эту запись, прослушивая ее через наушники. Делать записи от руки ему не разрешалось; вместо этого он должен был диктовать понятые им части фраз для записи на магнитофоне. Удивительно, насколько успешно слушатель справился с этой работой, хотя ему пришлось преодолеть при этом немалые трудности.

Поскольку оба сообщения читал один и тот же диктор, здесь нельзя было воспользоваться различением по голосу, облегчающим разделение сообщений во время реальных застольных бесед. Кроме того, записанные сообщения прослушивались через наушники, чем исключалось действие бинаурального восприятия. Таким образом, были приняты меры, чтобы управление процессом выбора происходило только за счет остающихся различий в синтаксической структуре текстов двух сообщений и нашего огромного запаса речевых навыков, т. е. знания слогов и их предпочтительных последовательностей, акустических образов, различных выражений, стандартных оборотов, последовательностей слов и т.п.

Эти глубоко укоренившиеся навыки играют важную роль при распознавании речи. Запись речи, воспроизведенная в обратном направлении, звучит настолько не похоже на речь, что даже не воспринимается как таковая. Но когда на нее накладывается другая речь с измененным временным строем (что может быть достигнуто применением соответствующих технических средств), восприятие их на слух становится резко различным.

Насколько сильны эти навыки, иллюстрирует тот же эксперимент при условии, что накладываемые одно на другое сообщения А и В читает диктор-англичанин, в то время как разделить их пытается слушатель-американец. Хотя английский и американский варианты английского языка близки между собой, они полностью не совпадают. Вследствие этого слушатель-американец, разбирая и диктуя для записи фрагменты текста, невольно становится жертвой своих собственных речевых навыков. Он «слышит», например, такие слова, как «gotten» (got), «railroad» (railway), ash can (ash bin), которыми не пользуются англичане [3].

Выше была подчеркнута важность прочно усвоенных речевых навыков на акустическом, силлабическом и синтаксическом уровнях, т. е. навыков воспроизведения определенных звуков и составления их последовательностей. Однако недостаточно внимания было уделено последовательностям и ассоциативным связям идей и знакомству испытуемых с обсуждаемым предметом, относящимся уже к семантическому уровню. Можно показать, что два перемешанных сообщения А и В были разделены слушателем благодаря разнице в их содержании. Некоторая аналогия с этим обнаруживается в том факте, что легче заучивать длинные предложения «осмысленного» текста, чем такие же по длине случайные последовательности слов [4]. Однако автор данной книги склонен придавать большее значение нашим синтаксическим навыкам, нашим знаниям звуков и их последовательностей, слоговой структуре и последовательности слов.

Был проведен еще один простой эксперимент, показывающий значение усвоенных навыков произнесения предпочитаемых последовательностей слогов, слов и выражений. Запись, сделанная при чтении отрывка прозы, была затем проиграна через наушники слушателю, который должен был одновременно повторять услышанное вполголоса или шепотом. Он без труда справился с этим заданием, показавшимся ему совсем простым [5]. Повторяемая речь приобретала характер неравномерно расчлененных фраз; большая часть текстов произносилась большинством людей своеобразным голосом, лишенным эмоциональной окраски, и как бы нараспев. По-видимому, испытуемый не в состоянии передавать эмоциональное содержание слышимых им слов, когда пытается следовать за ними «по пятам», он не способен и предвидеть настолько далеко вперед, чтобы самому придать речи какое-то новое эмоциональное содержание. Он изрекал слова словно автомат и извлекал из речи лишь малую долю ее семантического содержания, если вообще хоть что-то извлекал. Когда его потом спрашивали о содержании прослушанного текста, он мог немногое сообщить, особенно если попадался «серьезный», трудный для понимания текст. Испытуемый не смог и выполнить некоторые более сложные инструкции, получаемые в ходе чте ния. Он оказался как бы в роли попугая, который научился го ворить «Вытирайте ноги!» или «Пошел к черту!», не зная, что такое грязная обувь и не понимая смысла проклятий.

Человек обладает поистине замечательной способностью сосредоточивать внимание на голосе одного из говорящих, не реагируя на мешающее действие других разговоров. Всю массу слышимых звуков мы путем процесса логического вывода можем разделить на две группы. Этот процесс, несомненно, облегчается тем, что в каждое ухо попадают звуки, имеющие некоторые отличия, и мозг использует эти различия при анализе комплекса одновременно слышимых голосов [6]. Можно утверждать, что связанная воедино речь одного диктора, в которую мы вслушиваемся, имеет определенный «смысл» или семантическое содержание и поэтому вызывает в нас соответствующие связные мысли и картины. Кроме того, можно также утверждать, что связные высказывания имеют определенную статистическую структуру, что звуки следуют друг за другом в некоторой последовательности и с определенным ритмом и, наконец, что у людей имеются обширные знания относительно звуковых переходов в речи (предпочтения или ранжирование, степени уверенности или субъективные вероятности). Знание звуковых переходов составляет существенную часть речевых навыков человека. По-видимому, определенную роль в разделении речевых сообщений играют оба рассмотренных аспекта человеческого языка, однако автор склонен придавать большее значение последнему (статистическому) аспекту.

[1] Cherry, Colin. The Cocktail Party Problem, Discovery, March 1962, p. 32. Назад в текст.

[2] Cherry Е. С. On the Recognition of Speech with One, and with Two Ears, J. Acoust. Soc. Am., 25, No. 5, Sept. 1953, p. 975. Назад в текст.

[3] Carey G.V. American into English, Wm. Heinemann, Ltd. London, 1953 (сравнительный обзор английского и американского языков). Назад в текст.

[4] Miller G.A. and Selfridge J. A. Verbal Context and the Recall of Meaningfull Material, Am. J. Psychol., 63, April 1950, pp. 176-185. Назад в текст.

[5] Это задание легко выполняли даже заикающиеся. Подробный отчет см.: Cherry, Colin and В. Mc. О. Sayers. Experiments upon the Total Inhibition of Stammering by External Control and Some Clinical Results, J. Psychosomatic Res. 1, 1956, p. 233. Назад в текст.

[6] Cherry, Colin and В. Мс. О. Sayers. On the Mechanism of Binaural Fusion, J. Acoustic Soc. Am. 31, April 1959, p. 535. Назад в текст.