Пожалуй, наиболее полно суммировать критерии наличия внимания удалось Ю. Б. Гиппенрейтер [22], которая предложила делать выводы об участии внимания на основе его проявлений, во-первых, в сознании, во-вторых, в поведении, а в-третьих, в продуктивной деятельности. Таким образом, складываются три группы критериев внимания.
I. Феноменальные критерии. К этой группе критериев, именуемых также «субъективными», т.е. явленными исключительно самому субъекту познания, относятся как раз те характеристики, которые дали классику психологии сознания У.Джемсу право утверждать, что «каждый знает, что такое внимание» (см. Введение). Открывает их нам самонаблюдение, на заре психологии облеченное в изощренную форму интроспекции (лат. introspecto — смотрю внутрь). Поэтому и сформулированы все эти критерии на языке содержаний сознания и наших субъективных переживаний.
Во-первых, это особое качество содержаний сознания: их ясность и отчетливость в фокусе внимания наряду со смутностью, расплывчатостью, недифференцированностью на периферии. Именно этот критерий позволил основателю психологии как научной дисциплины немецкому психологу Вильгельму Вундту (1832— 1920) сравнить сознание со зрительным полем, фокусом которого является внимание.
Во-вторых, критерием внимания считается непрерывная смена содержаний в «фокусе» сознания: постоянное появление новых содержаний и уход на периферию старых. Иными словами, для объекта внимания характерно постоянное «развитие». Впрочем, У.Джемсу и вслед за ним целой плеяде психологов такое «развитие» представляется не столько критерием наличия внимания, сколько непременным условием его поддержания.
Наконец, в-третьих, факультативным (иначе говоря, не обязательным, но иногда полезным) субъективным критерием наличия внимания, прежде всего произвольного, может стать переживание усилия, интереса или, по словам В. Вундта, «чувства деятельности».
Однако отнюдь не каждого можно спросить о том, что он переживает в данный момент времени. Иные (например, животные или младенцы) просто не ответят, а кому-то придется отвлечься от того, чем он был занят, а значит, он уже более не будет внимателен к своей задаче. Чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии внимания в этих случаях, приходится опираться на две другие группы критериев.
II. Поведенческие критерии. Их называют еще внешне-двигательными или позно-тоническими, указывая на их связь с положением тела и тонусом мышц. Впрочем, сюда же относятся и вегетативные изменения в организме человека или животного, например: изменение кожного сопротивления, расширение и сужение кровеносных сосудов. В широком смысле эта группа критериев включает все «внешние проявления» внимания, по которым можно сделать вывод о его наличии и которые мы перечисляли, говоря о связи внимания и поведения (см. Введение). К ним относится и установка органов чувств (например, направление взгляда, поворот и наклон головы), и изменение мимики, и специфическая поза (в частности, ее «застывание» или задержка), и затаивание дыхания либо его поверхностный характер.
Для психолога-исследователя проблема выделения поведенческих критериев внимания тесно связана с проблемой поиска его объективных физиологических индикаторов — внешних «указателей» на его наличие, которые не проявляются в поведении прямо, но могут быть зафиксированы с помощью специальных приборов. Например, такими индикаторами внимания могут стать снижение частоты сердечных сокращений и расширение зрачка1. Частота сердечных сокращений (пульс) — один из самых распространенных индикаторов в исследованиях внимания младенцев, поскольку, в отличие от позы и мимики, он может быть измерен количественно [375], а иные данные о внимании младенца получить затруднительно. Что касается диаметра зрачка, то в 1970-е гг. он использовался в качестве показателя нагрузки на познание со стороны задач, предъявляющих особые требования к вниманию [218].
III. Продуктивные критерии внимания связаны с успешностью деятельности, которую осуществляет человек. Здесь можно выделить три критерия наличия внимания в зависимости от характера этой деятельности.
1. Познавательный критерий: человек лучше воспринимает и понимает то, на что было обращено его внимание, в сравнении с тем, на что оно не было обращено. Возьмем двух студентов с одинаковыми умственными способностями и познаниями в области математики и дадим им прочитать доказательство одной и той же теоремы. На основании того, кто быстрее и лучше его поймет, мы с определенной степенью уверенности сможем сделать вывод, кто был более внимателен, а кто отвлекался на посторонние мысли.
2. Мнемический критерий: то, на что было обращено внимание, остается в памяти. Неслучайно, когда нам нужно, чтобы человек что-то запомнил, мы обращаем на это его внимание. Напротив, то, что внимания не привлекло, впоследствии едва ли вспомнится. К примеру, когда группа школьников возвращается из музея, учитель нередко просит их припомнить, что именно они видели и слышали во время экскурсии. Это дает ему возможность оценить, были ли его ученики внимательны во время рассказа экскурсовода и на что именно они обратили внимание.
3. Исполнительный критерий: если человек лучше осуществляет действие и допускает меньше ошибок в его выполнении, то, по всей видимости, он внимателен к тому, что делает. Этот критерий часто применяется психологами в исследованиях распределения внимания при решении нескольких задач одновременно. Представим, что человек должен одновременно читать вслух отрывки из поэмы «Евгений Онегин» и складывать в столбик трехзначные числа. Пусть задача декламации стихов — главная, в ней нельзя допустить ни одной ошибки, иначе придется начинать сначала. Как оценить, уделяется ли при этом хоть сколько-нибудь внимания решению задачи сложения? Очевидно, по количеству допускаемых ошибок. Если их много — значит человек не может быть внимателен к сложению, все его внимание занято чтением стихов. А если не больше, чем обычно, — значит он внимателен и к задаче сложения: возможно, потому, что стихи читает «автоматически», поскольку доводилось делать это не раз.
При установлении участия внимания в том или ином познавательном или практическом действии эти группы критериев должны применяться не по одному, а в совокупности: чем большее число критериев будет учтено, тем вернее окажется вывод. Например, когда Т. Рибо отнес к явлениям внимания — пусть болезненным, предельным — такое психопатологическое явление, как «idee fixe», Н.Н.Ланге высказал в его адрес следующую справедливую критику: здесь учтен только один критерий внимания, субъективный, а по продуктивному критерию данное явление не имеет отношения к вниманию! Да и в обыденной жизни несложно ошибиться. Например, если внешне человек — допустим, студент — являет собою само внимание, но, выслушав лекцию, ничего не может припомнить, то либо перед нами больной-амнестик, либо студент на самом деле не был внимателен к тому, что говорилось на лекции, а размышлял о чем-то ином.
Однако в исследовании внимания животных и младенцев могут применяться в лучшем случае два последних критерия, а иногда только поведенческий: сложно говорить о продуктивности познания там, где речь идет только о непроизвольных формах внимания. Например, когда сова поворачивает голову на малейший шорох и ждет, не последует ли еще какой-нибудь звук, свидетельствующий о приближении потенциальной жертвы, на основании се поведения исследователь делает вывод, что сова способна обращать внимание на слуховые события. В экспериментальных условиях можно попытаться оценить скорость реакции совы на очередное событие с той стороны, куда, как предполагается, обращено ее внимание. Тогда к поведенческому критерию добавится исполнительный, и исследователь с большей уверенностью сможет утверждать, что речь идет именно о внимании, пусть и в простейших его формах2.
- В современной нейронауке в похожих целях широко применяются разнообразные методы регистрации работы головного мозга (см. разд. 4.5).
- Так действовали немецкие исследователи А. Йонен и ее коллеги [211], которые выявили сходство механизмов пространственного внимания (см. гл. 6) у совы-сипухи и человека.