Концепция рабочей памяти была предложена Аланом Д. Бэддели (Baddeley Alan D., p. 1934) с сотрудниками (Baddeley A., Hitch G., 1974) и пришла на смену более ранней концепции кратковременной памяти, являясь, таким образом, развитием идеи Д. Нормана и Н. Во. Рабочая память — это блок памяти, в котором «циркулирует» информация, необходимая для осущесщвления текущей деятельности и/или присутствующая в сознании. Содержание рабочей памяти — это то, что человек вспоминает, думает, чувствует, делает сейчас, в данный момент времени. В рабочей памяти, таким образом, встречаются два потока информации — поток, идущий из сенсорного регистра, и поток, идущий из долговременной памяти. Таким образом, в термине «рабочая память» делается акцент на функциональной стороне процесса переработки информации в кратковременном хранилище.
Надо отметить, что среди психологов до сих пор идут дискуссии об обоснованности выделения кратковременной или рабочей памяти в самостоятельную подсистему. Так, например, представители теории уровневой переработки информации (см. гл. 5) полагают, что кратковременное хранилище — это не что иное, как активизированный в данный момент времени фрагмент долговременной памяти.
По смыслу понятия кратковременной, или рабочей, памяти близки тому, что В.Джеймс вкладывал в термин «первичная память». Первоначально гипотеза о существовании кратковременного хранилища информации, необходимого, с одной стороны, для более тщательной обработки материала перед введением его в постоянное хранилище долговременной памяти, а с другой — для возвращения ранее усвоенной информации в сферу сознания, поддерживалась четырьмя группами фактов.
В о-п е р в ы х, это данные клинических наблюдений о выборочном поражении различных мнемических функций — функции фиксации нового материала и функции удержания ранее приобретенного материала. При определенных нарушениях в работе головного мозга (например, синдром Милнер, Корсаковский синдром) больные демонстрировали сохранную память на отдаленные во времени события, однако новую информацию могли удерживать только недолгое время при условии постоянного повторения. Это позволило предположить, что за сохранение «новой» и «старой» информации отвечают две разные системы.
Наиболее известным из пациентов Б. Милнер был больной Г. М., которому была проведена хирургическая операция для лечения эпилептических припадков. После оперативного вмешательства пациент сохранил нормальный интеллект, однако не мог справляться с заданиями на усвоение новой информации.
Интересно, что суть дефекта Г. М. заключалась именно в трудностях «возвращения» информации из долговременной памяти в кратковременную. Другими словами, пациент запоминает новую информацию, но не может ее сознательно воспроизвести. Еще в 1911 г. Э. Клапаред описал свои наблюдения над больными со сходной симптоматикой. Он несколько дней подряд здоровался с одним из пациентов за руку, при этом совершая незаметные, но болезненные уколы иглой. В каждый из дней пациент не узнавал врача и не помнил о предшествующих рукопожатиях, однако через несколько встреч перестал подавать ему руку.
Б.В.Зейгарник рассказывала о больном, которого учили многократно нажимать на рычаг, после того как на пульте зажигалась зеленая лампочка. На следующий день больной отрицал сам факт посещения лаборатории. Тогда на его глазах загоралась зеленая лампочка. В ответ пациент, «сам не зная почему», принимался нажимать на рычаг. Подобного не происходило, если загоралась лампочка другого цвета, например красная.
В о-в т о р ы х, было показано, что электрошоковое воздействие на головной мозг препятствует извлечению информации, которая была запечатлена непосредственно перед воздействием, но не оказывает влияния на возможность воспроизведения ранее заученного материала.
В-т р е т ь и х, аргументом в пользу выделения особой кратковременной подсистемы памяти был открытый Л.Постманом и Л.Фил-липсом факт возможности раздельной манипуляции «эффектами края». Как вы помните (см. гл. 7), при заучивании расположенных в ряд элементов хуже всего запоминаются элементы, несколько смещенные от центра к концу ряда. Однако оказалось, что при определенных условиях, например при быстром предъявлении материала, эффективность запоминания первых элементов ряда падает, притом что последние элементы запоминаются все так же хорошо. Если же испытуемым сразу после заучивания давали инструкцию на выполнение какого-либо отвлекающего задания, наблюдалось обратное явление: последние элементы ряда воспроизводились хуже, в то время как воспроизведение первых оставалось на прежнем уровне. Таким образом, эти эксперименты в лабораторных условиях моделировали ситуацию, аналогичную клиническим случаям дифференцированного поражения различных мнемических функций.
Аналогичные результаты были получены М.Гланзером и А.Р.Кунтицем, которые проводили тестирование запоминания непосредственно после предъявления ряда или после задержки 30 с (рис. 29).
И в-четвертых, гипотезу существования кратковременного хранилища информации подтверждали данные о различных типах ошибок памяти. Например, Р.Конрад и А.Халл предъявляли испытуемым для заучивания ряды букв и слов. При отчете непосредственно после заучивания испытуемые допускали преимущественно фонетические ошибки (например, путали буквы «П» и «Б» или слова типа «скрепка» и «скрипка»), а при отсроченном отчете ошибки приобретали семантический характер (например, слово «скрипка», скорее всего, могло быть ошибочно воспроизведено как «альт» или «виолончель»).
