Попытки решить проблему определения сущности субъекта предпринимались в психологии неоднократно. При этом всегда вставал вопрос о логичном соотношении представлений о субъекте с представлениями о личности, и шире, с пониманием сущности психики в целом. Очень важно осознать, что когда мы говорим о субъекте, то всегда подразумеваем организующие поведение психологические процессы, протекающие здесь и теперь, в настоящее время. Прежде чем рассмотреть различные подходы к пониманию субъекта и определить собственный взгляд на его природу и устройство, обратимся к представлениям об оперативности как важной стороне функционирования психики. Развиваемый в данной статье подход к пониманию сущности субъекта прямо связан с этим конституциональным свойством психической организации человека и животных.

Анализируя совершаемые здесь и теперь предметные действия, Д.А. Ошанин выделил две главные особенности оперативности познания. К ним относятся способность человека гибко переключаться с восприятия одних свойств объекта на другие, и способность оперативного образа быть регулятором дальнейших действий в данной ситуации (Ошанин Д.А., 1999). Найденные характеристики оперативности предметного действия и образа фактически выходят за пределы собственно гностических, отражательных процессов и подводят нас к более высоким уровням психики – уровням организации и регуляции поведения.

Развивая идеи Д.А. Ошанина, В.Н.Пушкин пришел к выводу, что "…процесс решения проблем является результатом функционирования некоторой целостной системы регуляции, в которой есть управляемый и управляющий уровни" (Пушкин В.Н., 1973, с. 9). И далее автор замечает, что "процесс анализа или гностической динамики есть процесс управляемый, подчиненный, имеющий свой регулятор. …Таким регулятором является некоторая мозговая инстанция, в которой кодируется цель деятельности, и итог, который человек должен получить в результате решения проблемы" (там же, с. 11). "…Представляется несомненным существование более высокого информационного уровня, который выступает как регулятор по отношению ко всей гностической системе. Этот уровень можно охарактеризовать как мотивационно-личностный или субъектный" (там же, с. 12).

Оперативность, рассматриваемая Д.А. Ошаниным, представляет собой скорее свойство личности человека, а не собственно гностических процессов. И действительно, в характерологии, в теориях черт и в соответствующих тестах гибкость, например, рассматривается как важная черта личности ("гибкость-ригидность" в известных тестах MMPI и СМИЛ, "ригидность" в тесте ИТО Л.Н. Собчик и в тесте "Самооценка психических состояний" Г. Айзенка). Эта черта во многом определяет гибкость мышления, восприятия и других психических процессов.

Очевидно, что понятие оперативности включает в себя и такие характеристики как скорость, быстрота психических процессов и внешних действий, а также ситуативность их протекания здесь и теперь, в данный момент времени и в данной конкретной ситуации. Причем в зависимости от контекста психологи делают упор то на скоростном аспекте оперативности, то на ситуативном, то на аспекте гибкости программирования и поведения. Известно, что скорость психического функционирования (темп) рассматривается как черта темперамента, т.е. опять же как личностное свойство. Ситуативность так же, как мы увидим дальше, органически присуща ряду личностных образований. Есть основания полагать, что свойство оперативности проявляется на всех уровнях функционирования психики, в том числе и на организующем, управляющем ее метауровне - уровне личности. Оперативное построение поведения необходимо не только в профессиональной деятельности диспетчера, оператора, водителя, но и в обычной повседневной жизни любого человека (да и любого животного).

Гипотеза

Я предполагаю, что в личности как центральном организаторе и регуляторе поведения по осуществлению потребностей существует свой «диспетчер» - отдельный блок оперативной организации и регуляции жизнедеятельности. Необходимость появления такого блока в ходе эволюции связана с тем, что особенности постоянных и относительно устойчивых компонентов личности (таких как базовые потребности и эмоции, представления и ценности Я, образования опыта) не позволяют оперативно решать актуальные задачи здесь и теперь. Они достаточно жестко специализированы, консервативны и с трудом поддаются изменениям.

Кроме того, в месте их дислокации, повидимому, нет свободного оперативного поля для совершения тысяч соотнесений актуальной мотивации с внутренними возможностями действования, опытом и внешней информацией об окружающей обстановке. Нет в них места и для размещения формируемых здесь и теперь ситуативных общих целей и подцелей, ситуативных намерений, которые могут быстро изменяться при отсутствии прогресса в реализации общей цели и стоящей за ней актуальной потребности. Выращивание же вокруг каждой потребности, а их не менее двух-трех десятков, своего собственного оперативного поля было бы для природы крайне неэкономичным решением.

В процессе биологической эволюции для обеспечения более гибкой и тонкой адаптации у некоторых животных в нервной системе возник и закрепился специальный нейрофизиологический аппарат, имеющий «свободное пространство» - оперативное поле для соотнесения актуальных желаний с внешними условиями и внутренними возможностями, несущий оперативные управляющие функции (т.е. направляющие, организующие, регулирующие и контролирующие поведение здесь и теперь). Он и представляет собой оперативный блок личности. После рассмотрения различных взглядов на сущность субъекта мы рассмотрим нейрофизиологические и нейропсихологические данные, свидетельствующие в пользу этой гипотезы.

В структуре личности одновременно сосуществуют по крайней мере три уровня ее образований: базовый уровень постоянных, изначально заданных генотипом составляющих - физиологических, психологических и стилевых потребностей, первичных эмоций и первичного Я; относительно устойчивый уровень прижизненно образующихся на основе базовых элементов значимых активных долговременных желаний (мотивов), обобщенных значимых представлений о себе и их метаобобщенного выражения – интегрального Я, а также закрепившихся образований значимого опыта; оперативный уровень формируемых здесь и теперь кратковременных и быстро сменяемых по мере нужды ситуативных целей и подцелей, ситуативных программ действий, ситуативных самооценок и ситуативных притязаний. Такое представление о структуре личности позволяет лучше объяснить само появление в ней относительно устойчивых образований Я, опыта и т.п. Мостом между постоянными изначальными компонентами личности и внешней по отношению к ней ситуацией (а это и тело, и исполнительная психика, и социальная и природная сферы) и является ее оперативный блок.

Все эти уровни прямо выполняют главную задачу личности – побуждают, направляют, организуют и регулируют поведение по удовлетворению актуальных потребностей. Т.е. все они несут управляющую функцию психической самодетерминации жизнедеятельности организма, самоорганизации его «хорошей» жизни. При этом важно учитывать, что постоянные базовые и относительно устойчивые образования личности побуждают и задают общее направление и общий стиль процессам оперативной организации поведения. Основную же работу по построению успешного поведения по осуществлению актуальных желаний здесь и теперь выполняет именно оперативный уровень личности.

Думается, что этот оперативный управляющий блок и имеет смысл считать собственно субъектом личности. Если под субъектом понимать свойство самодетерминации жизни в целом, то в этой тотальной самоорганизации участвует, конечно, вся личность. Но тогда теряется специфика понятия субъекта. В чем в этом случае его отличие от личности?

Рассматривая оперативную самодетерминацию и самоорганизацию построения "хорошей" жизни как главную функцию субъекта, мы получаем возможность вычленения особой специфики именно субъекта как переднего края личности, работающего здесь и теперь в текущей жизненной ситуации и имеющего для этого специальный аппарат гибкого построения поведения.

Субъект в российской психологии

Владимир Соловьев так определял сущность субъекта: "Под С. психология разумеет активное самосознающее начало душевной жизни, которое противопоставляет себя внешнему миру и своим собственным состояниям, рассматривая их как объект …наша сознательная жизнь определяется в своем течении не внешними факторами, которые ее возбуждают, а нашими внутренними потребностями, запросами и целями. И значит, реальная основа или СУБЪЕКТ душевной жизни есть начало самопроизвольное, развивающее деятельность для удовлетворения своих потребностей" (Соловьев В., 2002).

Близкие рассмотренным В. Соловьевым функции З. Фрейд придавал инстанции Я (или Эго), в которой соотносятся побуждения и импульсы Ид (Оно) с моральными требованиями Сверх-Я (Супер-Эго), а также с реальными особенностями внешней ситуации и с внутренними возможностями удовлетворения требований Оно. С помощью структуры Я человек ищет приемлемые с моральных точек зрения способы удовлетворения нужд Оно, действуя частично по "принципу реальности". В результате здесь и теперь выстраивается некое компромиссное поведение (Фрейд З., 1991; 1996).

Подчеркивал самодеятельную сущность личности В.М. Бехтерев: "Итак, личность с объективной точки зрения есть не что иное, как самодеятельная особь со своим психическим укладом и с индивидуальным отношением к окружающему миру. …Только утрата этой самодеятельности делает человека вполне безличным" (Бехтерев В.М., 2000, с. 16). "С.Л. Рубинштейн определял субъект как способ реализации человеком своей человеческой сущности в мире. Это определение предполагало качество субъекта как детерминанты осуществляемых им изменений в мире (активность), его способность к самостоятельности, самодетерминации (саморегуляции, самоорганизации) и самосовершенствованию" (Абульханова К.А., 2000, с. 23).

По С.Л. Рубинштейну, А.В. Брушлинскому, К.А. Абульхановой и др. "…субъект – это человек на высшем уровне своей активности, целостности (системности), автономности. …предельно индивидуализирован, то есть проявляет особенности своей мотивации, способностей, психической организации. …Человек не рождается субъектом, а становится им в процессе деятельности. Каждая личность есть субъект, но он не сводим к личности. …Субъект – качественно определенный способ самоорганизации, саморегуляции личности, способ согласования внешних и внутренних условий осуществления деятельности во времени, центр координации всех психических процессов, состояний, свойств, а также способностей, возможностей и ограничений личности по отношению к объективным и субъективным целям, притязаниям и задачам деятельности. …Понимание категории субъекта отлично у разных авторов. Если для Б.Г. Ананьева ядерной структурой организации является личность, то для субъектно-деятельностного подхода – субъект… …Именно субъект рассматривается как ядро человеческой организации" (Сергиенко Е.А., 2000, с. 184-188).

В этом подходе остаются не ясными место субъекта в психике и в живом организме в целом, если он шире личности. Также непонятно, на основе чего человек вдруг становится субъектом «в процессе деятельности», если нет первоначальной генетически заданной его основы.

Субъектная активность рассматривается в современных статьях и книгах В.А. Петровского, О.А. Конопкина, А.К. Осницкого, В.И. Панова, Р.П. Ловелле, А.А. Волочкова и др. (Петровский В.А., 1993, 1997; Конопкин О.А., 1995; Осницкий А.К., 1996;. Панов В.И., 2006; Ловелле Р.П, 2004; Волочков А.А., 2003). В этих работах освещаются различные характеристики человека как субъекта, даются интерпретации феноменов субъектности.

В.А. Петровский главным признаком субъекта считает свойство самодетерминации своего бытия в мире. Он выделяет следующие "атрибутивные характеристики субъектности" человека: целеполагание, свобода, целостность и развитие (Петровский В.А., 1993, 1997а, 1997б). В данном подходе фактически отождествляются понятия "личность" и "субъект": "Быть личностью", таким образом, означает "быть субъектом деятельности, общения, самосознания" (Петровский В.А., 1997б, с. 6). Автором ставятся сущностные вопросы – является ли личность субъектом, т.е. господином самое себя, "что же именно …образует основу активности", может ли личность "свободно определять себя к жизни и даже смерти" (Петровский В.А., 1997а, с. 125-127). Один из его ответов - источником активности личности "является наше Я …в качестве модуса существования, средоточия жизни особой идеи: "Я есть причина себя" (там же, с. 125).

В.А. Петровский ищет наглядные проявления субъектности, казалось бы, не связанной и не определяемой изначальными потребностями и целями живого организма. И находит их в феноменах "неадаптивной активности" – в постановке и осуществлении рискованных целей (!) с непредрешенным исходом.

Можно ли считать такое самополагание человека преодолением "исходных форм устремленности", "неадаптивной активностью"?

Во-первых, известно несколько видов природных потребностей, на которые такие, на первый взгляд, "неадаптивные" цели работают – исследовательская мотивация, потребности в стимуляции, в самоутверждении, в могуществе, в компетентности, и др. (А. Адлер, У. Мак-Дауголл, Г. Мюррей, А. Маслоу, М. Цукерман, Э. Диси и Р. Руайан, Ш. Шварц и др.). Так что мы не избавляемся при их постановке от изначальных "телеологических отношений". Если есть биологические потребности, которые стоят за постановкой высокопроблемных целей, то, следовательно, такие цели нужны организму и по своей сущности являются потенциально адаптивными. Иначе природа позаботилась бы о том, чтобы такого рода цели в принципе не могли быть поставлены.

Во-вторых, действительно, такие цели субъекта в начальном периоде их осуществления, при столкновении с большой неопределенностью (как же все-таки решать задачу, куда же идти?), могут временно пошатнуть общую "привычную" приспособленность человека, дезорганизовать на какое-то время его поведение. Наблюдения поведения и самоотношения людей при решении ими самостоятельно поставленных или добровольно принятых сложных задач «игры 5» 27). показывают, что в случае успеха у них происходит скачок в уверенности, в самооценке, в уровне адаптации. Т.е. люди осознанно ставят себе рискованные задачи, идут на возможное появление у них временной, ситуативной дезорганизации своей личности и поведения, чтобы все-таки в конечном итоге в случае победы поднять свою личность на новый, более высокий уровень, поднять общий уровень своей адаптации, силу своего субъекта. Такого рода цели и поведение точнее было бы назвать творческой адаптацией. Т.е. в активном "неадаптивном" целеполагании сохраняется природная адаптивная сообразность, целевая причинность. Человек всегда в чем-то уже преадаптивен или адаптивен, а в чем-то – еще нет. В нем всегда сущностно сочетается и то, и это, и служит в конечном итоге адаптации.

В.А. Петровский дифференцирует субъектные проявления личности на субъекта всей жизни, субъекта предметной деятельности, субъекта общения и субъекта самосознания, пишет о "мультисубъектной" сущности личности (Петровский В.А., 2007). Можно дать другое объяснение этой внешне наблюдаемой многосубъектности. Конечно, субъектные функции проявляются во всех рассматриваемых им видах поведения. Но из этого вовсе не следует, что в личности имеется множество различных субъектов. Виды поведения разные, и соответствующие им первичные мотивации тоже различны, а субъектная функция их самостоятельного целенаправленного построения принципиально одна и та же. Я предполагаю, что скорее существует один и тот же универсальный механизм Субъекта, который выполняет здесь и теперь свою созидающую функцию по оперативному построению любого вида поведения для осуществления любой потребности или конкретизирующей ее цели. Такое устройство субъекта более логично и экономно для природы, чем выращивание в мозгу сотни различных механизмов для организации разных видов поведения по удовлетворению разнообразных потребностей. На это указывают и современные нейропсихологические данные.

О.А. Конопкин считает, что "субъектное бытие человека …обеспечивается системой всей человеческой психики и реализуется в разнообразных формах" (Конопкин О.А., 1995, с. 6). Наиболее существенным его проявлением является "произвольная осознанная активность, обеспечивающая достижение принимаемых человеком целей" (там же, с. 6). Всегда ли субъектная активность в полной мере осознается? Мои данные о решении задач «игры 5» показывают, что многие звенья оперативного анализа ситуации и выдвижения ситуативных целей и намерений не осознаются испытуемым.

Автор описывает интересную "нормативную", структурно-функциональную модель общих процессов саморегуляции. В ней даются следующие технологические звенья функционирования субъекта: "принятая (ОМ – жирно выделено мною) субъектом цель деятельности …субъективная модель значимых условий …программа исполнительских действий …система субъективных критериев достижения цели …несет функцию конкретизации и уточнения исходной формы и содержания цели …контроль и оценка реальных результатов …решения о коррекции системы саморегулирования" (там же, с. 9). Действительно, все эти процессы составляют общую личностную функцию саморегуляции поведения. Но обратим внимание на то, что везде говорится о принятых человеком целях. А где же самостоятельное целеполагание, создание собственных целей? Какие компоненты (инстанции) личности отвечают за целеполагание и как они это делают? Этот аспект действования субъекта еще ждет своей разработки.

В подходе А.К. Осницкого выделяется особая характеристика активности человека – его субъектность. "Эта специфическая личностная характеристика позволяет рассматривать человека не как бесстрастного деятеля-исполнителя, а как пристрастного сценариста своих действий (на высших уровнях развития – даже режиссера) …" (Осницкий А.К., 1996а, с. 99). В ней объединяются "…возможные субъектные позиции…, которые приходится занимать человеку при решении задач. …Характеристики субъектных позиций могут определяться конкретными текущими задачами и личностно-стилевыми особенностями регуляции" (там же, с. 101). Субъектность связана с определением самой личностью меры своей включенности в деятельность и меры собственного творчества, с "интенциональностью субъекта" (Осницкий А.К., 1996 б, с. 9). Чтобы реально изучать проявления субъектности у учащихся, автор обращается к анализу структуры субъектного опыта, раскрывает функциональное содержание взаимосвязанных регуляторных задач, осуществляемых в любой произвольной деятельности, таких как целеполагание, моделирование условий, программирование действий, оценка результатов и коррекция.

Опять появляются вопросы: "Как возникают субъектные позиции? Кто (или что) включает в действие сам процесс целеполагания?" Характеристики "субъектных позиций", видимо, могут частично детерминироваться и особенностями изначальных психологических потребностей в автономии, в саморазвитии, в компетентности и др. Можно предположить, что при слабой выраженности этих потребностей у человека слабее включается в этом направлении и оперативный аппарат субъекта. Конечно, важную роль играет и уровень созревания собственных параметров этого аппарата. От уровня их созревания, видимо, во многом зависит и общий уровень саморегуляции поведения. Также понятно, что опыт по своей сути не может быть механизмом действия субъекта, он может только использоваться в процессе функционирования этого механизма. Активность субъекта в конечном итоге и приводит к созданию нового значимого опыта. Я предполагаю, что актуальные потребности в связке с первичным Я как бы включают (активизируют) первоначально оперативный блок субъекта и задают общее направление его активности. Ими инициируются процессы целеполагания и построения пробного поведения по своему осуществлению.

В.И. Панов предлагает интересное широкое понимание субъекта – "онтологическое как формы природного бытия. В этом случае и человек, и природа суть субъекты-носители всеобщих, универсальных закономерностей саморазвития природы…" (Панов В.И., 2006, с. 79). И далее он пишет: "…человек исходно рассматривается как активно действующая, саморазвивающаяся часть природы, которая реализует в своем самоосуществлении общие (единые) закономерности, обеспечивающие самоосуществление самой природы в целом" (там же, с. 80).
Можно только приветствовать такой общеприродный подход к человеку и согласиться с его основным посылом. Но опять возникает вопрос о сущности человеческой субъективности, и, более конкретно, ее месте в человеке и в личности.

Интересен подход к проблеме субъекта Р.П. Ловелле. «Личность в качестве саморегулирующейся системы… состоит из определенных подсистем, самой важной из которых является наивысшая инстанция принятия решений, (это будет одновременно и "Я" познающий" и "Я" действующий"). Эта подсистема занимается активными поисками информации …На основании … информации о мире и о себе самой, а также используя весь предыдущий опыт, данная инстанция принимает необходимые решения». (Ловелле Р.П., 2004). И опять вопрос - кто же направляет эту инстанцию и как она действует? Если это инстанция Я, то каковы ее сущностные характеристики, является ли она постоянным или оперативным фактором, или имеет место и то, и другое?

А.А. Волочков смело рассматривает и обосновывает трехфакторную модель психического развития, в которой наряду с генетическим и средовым факторами значительная роль принадлежит активности самого субъекта (Волочков А.А., 2003). В большом экспериментальном исследовании им доказана существенная роль активности субъекта младших школьников в их учебной деятельности. Эта роль оказалась выше, чем средового фактора (который был представлен в виде систем обучения по Занкову, по Давыдову-Эльконину и построенной по обычной схеме). Автор доказал односторонность традиционного подхода советской психологии к природе личности и к детерминации ее развития. К числу еще нерешенных им проблем следует отнести отсутствие четкого определения происхождения и места субъекта в структуре личности.

В.А. Барабанщиков отмечает, что "субъект выполняет роль стержня, или интегрирующего звена, объединяющего различные проявления (компоненты, модальности) психики и уровни ее организации" (Барабанщиков В.А., 2004, с. 4).

Итак, с точки зрения большинства авторов, субъект – это некая система самодетерминирующих и самоорганизующих функций человека, его способность к самостоятельному принятию решений, самостоятельному построению и регуляции своей жизни, внутреннее начало, "развивающее деятельность для удовлетворения своих потребностей" (Соловьев В., 2002). У некоторых авторов субъектные функции связываются с работой особой инстанции Я, отдельного аппарата личности, ее координирующего центра, соотносящего внутренние требования и особенности с внешними наличными и возможными условиями протекания организуемого поведения и принимающего на основе оценки важности признаков этих требований и условий решения. Однако у большинства исследователей трудно обнаружить четкое разделение между понятиями "личность" и "субъект", они фактически отождествляются. Именно в связи с этим фактом я и предлагаю рассматривать субъект в узком смысле как только оперативный управляющий аппарат личности.

Современные данные говорят о наличии изначальной биологической основы самодетерминирующих функций человека. Так, в статье Е.А. Сергиенко рассматриваются результаты экспериментальных психогенетических исследований младенцев, из которых следует, что «на самых ранних этапах развития человека он действует избирательно, планируя и контролируя взаимодействия с внешним миром» (Сергиенко Е.А., 2000, с. 191). И далее автор приходит к выводу о существовании врожденного уровня базовой, «первичной субъектности» (там же, с. 200-201). Эти выводы противоречат представлениям о том, что субъект – это только человек на высшем уровне своих личностных самоорганизующих проявлений и что субъектом становятся, а не рождаются.

Следующий пример наблюдений за активностью маленького ребенка в области речи подкрепляет результаты Е.А.Сергиенко. «Он (ОМ – Вова, 15 месяцев) так мал, что даже не может выразить эту мысль при помощи слов, но мимика его не оставляет сомнений, что он считает глубоко неправильным то несоответствие между названием и вещью, которое …допущено нами. …почти бессловесный, он уже выступает с полемикой против нашего отношения к слову. Конечно, подражательные рефлексы ребенка …сильны, но ребенок не был бы человеческим детенышем, если бы в свое подражание не вносил критики, оценки, контроля. …Прочитал у …Н.Х. Швачкина, что уже с двух лет «ребенок начинает высказывать свое отношение к речи окружающих, замечая ее особенности, и даже критиковать речь своих товарищей». Только игнорируя …множество фактов можно утверждать, наперекор очевидности, будто ребенок механически, слепо, без раздумья и критики принимает от нас наше языковое наследие» (Чуковский К.И. ,1960, с. 147-149).

Кто учил ребенка самостоятельной оценке речи, критике несоответствий и контролю?

Представляется, что у младенца в его мотивационно-эмоциональной личностной сфере изначально существует постоянное базовое первичное Я – целостные метаощущение и метаобраз себя. В нем автоматически обобщаются все метасостояния потребностей и тенденций Базовой личности, в том числе и состояния его "Экологического Я" и "Я интерперсонального" (Мотков О.И., 2007; Сергиенко Е.А., с. 191, 198-200). Оно метаориентировано на поддержание благополучия всего организма, на удовлетворение всех актуальных потребностей и, видимо, обладает свойствами центрального метаорганизатора и метарегулятора поведения. Интегрирующая функция первичного Я проецируется сначала на относительно-устойчивый уровень личности. Здесь первичное Я насыщается более конкретными, но обобщенными значимыми, эмоционально окрашенными представлениями о себе, людях, природе, своими оценочными отношениями к ним. Оно превращается в интегральное Я, которому делегированы направляющие и управляющие метаориентации и метафункции первичного Я, и которое также со временем становится относительно устойчивой и малоизменяемой структурой, как и первичное Я.

По моей гипотезе, в оперативном блоке личности (субъекте) изначально существует оперативное поле, в котором в режиме здесь и теперь происходит анализ окружающей ситуации и внутренних возможностей с точки зрения актуальной потребности, конкретизирующих ее ориентаций, ситуативных целей и намерений. Интегральное Я проецируется в это оперативное поле в виде ярлыка, образуя часто неосознаваемую "точку Я" (оперативное Я), которой передаются его организующие и управляющие функции для оперативной организации поведения здесь и теперь, в реальной наличной ситуации. Таким образом, постоянное первичное Я личности представлено в аппарате субъекта оперативным Я. Эта "точка Я" изначально, топологически организована в личности (и соответствующем мозговом субстрате) как поисковый, анализирующий и интегрирующий центр связей с актуальной потребностью и другими компонентами Базовой личности, с актуальными элементами Я-личности, блоком сознания, опытом, познавательными и психомоторными структурами (Мотков О..И., 2007).

Оперативное Я, включаясь здесь и теперь с санкции актуальной потребности в организацию поведения, несет в себе функцию изначальной метапроизвольной самоорганизации поведения – функцию частично осознаваемой целеполагающей активности, постановки целей и подцелей, построения плана их осуществления. Оно становится оперативным координирующим и интегрирующим центром, инициируя и стягивая на себя все производимые соотнесения ярлыка актуального стремления с могущей быть потенциально полезной внутренней и внешней информацией. Именно оно несет в себе свойство оперативной гибкости психической организации действий. Эта гибкость выражается в неоднократной смене ситуативной цели - принятии решения о построении новой цели (новой системы ориентиров и новой последовательности действий), вероятно более удачной, чем предыдущая, или, при неоднократных неуспехах, решения о прекращении деятельности.

Таким образом, субъект в лице оперативного Я – это разум личности, добывающий путем многократных соотнесений актуальных стремлений и имеющихся на данный момент условий аргументы в пользу осуществления той или другой актуальной потребности, продолжения или прекращения выстраиваемого поведения. Он работает в своем оперативном поле, во-первых, с ярлыками - проекциями актуальных постоянных и относительно устойчивых личностных образований, с ярлыками релевантных этим образованиям элементов значимого опыта. Во-вторых – с воспринимаемыми здесь и теперь признаками и отношениями текущей жизненной ситуации.

В целом субъект является внутриличностным оперативным средством для организации лучшего поведения по удовлетворению базовых потребностей. Его функции активируются базовой актуальной мотивацией и обеспечиваются специальным личностным аппаратом оперативной организации и регуляции поведения, в котором связывающим, интегрирующим звеном является оперативное Я. В конечном итоге субъект призван обслуживать запросы Базовой личности.